Что ждет Казахстан, если не будет АЭС, рассказал глава Казахстанской Ассоциации электроснабжающих организаций.
В рамках недавно прошедшего заседания Национального дискуссионного клуба «Ұстаным», созданного по инициативе Гражданского Альянса Казахстана, председатель Казахстанской Ассоциации электроснабжающих организаций Сергей Агафонов рассказал о негативном опыте Германии, на которую ссылаются «антиядерщики», а также о том, что ждет Казахстан, если не будет АЭС.
– Сергей Сергеевич, сегодня много говорится о преодолении нашей энергетической зависимости. С вашей точки зрения, какова она на сегодняшний день?
– Да сегодня противники АЭС говорят, что мы зависимы. Так вот давайте посмотрим, сколько наша зависимость стоит. Наше преимущество всегда было то, что мы избыточны. Сегодня у нас зависимость в базовой, плановой электроэнергии, зависимость в регулировании. Так вот на сегодняшний день цена нашей энергетической зависимости – это 60 млрд тенге в год. Я вам хочу сказать, что цены на плановый объем электроэнергии на сегодня в 3 раза выше цен наших отечественных производителей. Вот если у нас цена одного закупщика за первое полугодие составила 17 тенге, то покупали ее уже по 51 тенге. Представляете? И это только начало.
– Что это влечет за собой?
– Вот у нас есть пример Германии, которую, кстати, наши оппоненты, противники АЭС любя приводить в пример. Так вот, Германия для меня это нет того, как не нужно делать. Потому что, во-первых, Германия, полностью зависима от импорта электроэнергии и одновременно с этим прекратив ее экспорт. Но это еще не все. Есть еще два таких важных момента. Во-первых, Германия – страна, которая расположена в Европе с традиционно-либеральным, устоявшемся рынком электроэнергии. И цена Германии заведомо выше цены в сопредельных странах. Для сравнения: цена электроэнергии в Германии, в эквиваленте на наши деньги, это, скажем, 200 тенге, а в соседней Франции – чуть больше 107 тенге. Понимаете в чем разница?
А у нас нет общего рынка с соседями ни на севере, ни на юге. Надо это понять четко. Те декларации, которые мы слышим в течение 10 лет об образовании общего рынка, дальше декларации дверь не доходят. Поэтому я хочу сказать, что мы в любой момент можем оказаться не то, что с электроэнергией по цене 50-60 евро мы уже покупаем, а точно остаться без электроэнергии. Вот. И буквально вот на днях подвели итоги выборов в Германии, и немецкие «зеленые» с треском проиграли выборы. Более того все руководство партии «Союз-90/»зеленые» ушло в отставку.
А все объясняется очень просто. Когда Германия отказывалась от АЭС, народ не спросили на референдуме. Там шли дебаты в парламенте, в Бундестаге. И вот «зелёные» были первыми, чтобы отказаться от АЭС. Они благополучно отказались. Экономика ожидаемо начала стагнировать. И вот теперь избиратели припомнили это партии «зеленых» и проголосовали против них.
Все это в совокупности указывает на то, что с энергетической зависимостью нужно поступать очень аккуратно. Лучше иметь свои станции.
– Но ведь противники АЭС утверждают, что можно закупать электроэнергию, к примеру, у России…
– Можно, но значительно дороже по цене, чем своя, а можно вообще остаться без электроэнергии. Поэтому самый первый аспект – это вклад первой АЭС. Да, он незначительный. Это действительно так, это мы признаем. И вообще, я сторонник того, чтобы у нас было три АЭС, и конфигурация нашей энергосистемы указывает на это. Одна на Балхаше, одна на востоке страны и одна на западе. На Западе, ко всему прочему, к получению энергии добавляется еще и возможность опреснения воды. Три станции, это уже будет чувствительно для нашего будущего баланса, порядка 12-15%.
Да у ВИЭ будет самая большая доля, но АЭС – это базовая генерация, которую ничем не заменишь. Это очень важно, чтобы нам завтра не превратиться в Германию.
– Если не ошибаюсь, у нас наибольший процент занимает угольная генерация.
– Да, в нашем энергобалансе угольная генерация занимает более 70%. Мы одна из многих стран, у кого такая доля угольной генерации в энергобалансе. Как мы будем уходить от угля, достигать углеродной нейтральности? ВИЭ уголь не заменит. Так вот, для достижения углеродной нейтральности нам и нужна АЭС.
– Если говорить об экономике. В чем преимущество?
– Да действительно на первоначальном этапе это очень большие затраты. Но после того как станция окупиться, пройдет четверть срока эксплуатации, несложно представить какая низкая будет цена и себестоимость. А я прогнозирую, что к моменту строительства АЭС даже та цена которая будет определена чтобы станция окупилась, она уже будет ниже нашей рыночной. Приведу сравнение. Если мы за прошлый год закончили с оптовой ценой 13,7 тенге, в первом полугодии мы закончили уже с 17 тенге, в июле – это уже 20 тенге. Вы представляете, где мы будет через 10-11 лет к моменту ввода атомной электростанции?
А между тем, коэффициент использования установленной мощности (КИУМ), иначе это эффективность работы станции, а в экономике энергетики – это ключевой показатель, в случае с АЭС он максимальный – 90%. Если сравнивать с угольной генерацией новой станции – это максимум 70%. Если говорить о ветряных станциях в нашем ветронасыщенном Казахстане, к примеру, в «Джунгарских воротах», где дует как в трубе – 40% с натяжкой. Солнечные станции – 20-21%.
Так вот если говорить об экономической составляющей у нас есть ВИЭ, срок службы которых составляет максимум 20 лет. Из этих 10 лет ВИЭ только 10 лет окупается. Для сравнения АЭС работает 80 лет, окупается 20 лет. После истечение этого срока, во-первых работает с КИУМ в 90%, во-вторых там нет топливной составляющей как таковой.
– Сейчас также много говорится об экологии. Каково ваше мнение?
– Я все время телевизионщикам предлагаю, давайте я возьмем одну топливную таблетку для АЭС, мы поедем на золоотвалы ТЭЦ, где сжигается уголь. Вы снимете за мной золоотвал, и я примерно могу посчитать, какой эквивалент золы и эквивалент этой таблетки. На золоотвалах 55 тысяч тонн радиоактивных веществ, которые, вы все прекрасно знаете, не будем называть эти заболевания. При этом вся атомная энергетика в мире производит отработанную топливу 12 тысяч тонн. Это в несколько раз меньше, и никуда никому не сыплется на голову. А аккуратно складируется и на 97% перерабатывается.
– И последний вопрос относительно жителей села «Улькен». Вы полагаете, они действительно против строительства АЭС?
– Мы сегодня утром только обсуждали этот вопрос. Вы когда-нибудь видели, как строится АЭС? Это впечатляющая стройка, на которой задействовано минимум 8 тысяч рабочих. Вы только вдумайтесь, только на этой стройке будет 8 тысяч человек работать, а потом 2 тысячи человек ее будет на ней работать.
Да, поначалу это, скорее всего, будут иностранные специалисты, но наши ребята очень быстро выучатся. Я нисколько в этом не сомневаюсь, я сам выходец из энергетики, у нас всегда были лучшие ребята, лучшие обучаемые и так далее.
Это мощный драйвер, который за собой потянет не только экономику регионов. Меня все спрашивают, как люди, которые будут жить рядом с АЭС, относятся к этому. Я этих людей видел. Я вам расскажу, что какое-то было большое совещание, смотрю, какой-то мужчина, такой представительный, вокруг него журналисты, он им отвечает на вопросы. А поскольку я всех, в нашей сфере в принципе, знаю, думаю, кто это такой. А это житель поселка «Улькен», который увлеченно рассказывал журналистам о том, что вот бы скорее уже начали эту стройку. И я считаю этот хороший пример. Я говорю, люди, которые живут в «Улькен», они ждут не дождутся начала строительства АЭС.